У меня есть много мыслей и задумок, о чём бы я хотел написать и чем поделиться с читателями. Но беда в том, что когда я, прельстившись очередным таксистским заказом, пропускаю тот момент, когда меня буквально переполняет "тема"; когда больше не кажется, что если не выплеснешь всё в очередную газетную статейку, то просто взорвёшься; тогда, даже памятуя актуальную тему и осознавая посыл (то есть основную идею), писать как-то уже не хочется: я знаю, что в этом случае в статье вроде и будут те же самые слова, но не будет энергии, драйва, не будет искры.

А передача Внутреннего Огня - как сокровенный смысл бытия - по-моему, должна происходить везде: через вдохновение и творчество каждого, через интерес и волю к Жизни, через выбор профессии по душе и через радостную самоотдачу окружающим…

Но сначала я хочу вспомнить, как впервые захотел работать в газете и писать статьи.

Я учился тогда в школе - в классе третьем или четвёртом. И в то, "советское" время, которое теперь называют "эпохой застоя", почти каждая семья была подписана на десяток газет и несколько журналов. Чтение было и нормой, и потребностью. Книги, которые печатались тиражами в десятки миллионов экземпляров, тем не менее, были в дефиците, передавались из рук в руки и зачитывались, что называется, до дыр. Я помню времена, когда в московском метро или в новосибирской электричке не читавший что-либо человек выглядел белой вороной…

Партийно-властная верхушка активно использовала чтивоманию населения, пытаясь через газеты манипулировать сознанием людей. В результате большинство газет были предсказуемыми, неинтересными, серыми и безликими: тон их в основном был официозным и сухо-повествовательным, а содержание любого оттенка и любой событийности должно было прославлять власть, советское государство и социалистический строй.

И вдруг в местной районной газете появилась сотрудница, которая стала публиковать очень яркие заметки в стиле "тётя Соня сказала", "тётя Соня видела", "тётя Соня требует"… Журналистка, вероятней всего, просто придумала или гипертрофировала в качестве персонажа пожилую соседку (условно говорю "тётю Соню", может быть, это была и Глафира, к примеру, Сергеевна, не помню), которая высказывалась по всем вопросам необычайно (по тем временам) смело, неформально и красноречиво. И вот в один момент весь город стал ждать свежего номера газеты лишь для того, чтобы узнать, чего там ещё эта тётя Соня набалагурила. И была в тех заметках та самая искра, которая передалась и мне: "Вот вырасту, - думал я, - и пойду работать в эту же газету и буду писать так же интересно".

И затем я действительно вырос, и моя мысль материализовалась - я действительно пару лет проработал корреспондентом в этой газете. А "та самая искра" сидит во мне до сих пор и заставляет меня и сейчас писать и публиковать свои небольшие опусы, надеясь на то, что кого-то она сможет зажечь так же, как когда-то зажгла меня.И я стараюсь писать так, чтобы люди так же ждали каждого свежего выпуска газеты, чтобы заглянуть: что же там ещё этот таксист написал оригинального и необычного про нашу обычную скучную жизнь.

И, чтобы и на этот раз всем было интересно, темой я решил взять ни больше, ни меньше, как материализацию мысли.

Корпел я однажды над своими "записками", вспоминая перипетии таксистской практики, и написалось у меня, что, мол, таксистов иногда даже избивают. "Странно, - подумал я, - хвастаюсь, что я бывалый таксёр, а вот меня что-то никогда не били. А стоило бы, вероятно, попробовать. Для полноты ощущений…" При этой мысли я, конечно, немного улыбнулся, и тут же про неё забыл. Но, как оказалось, ненадолго.

Следующим же вечером меня подрядили знакомые пассажиры прокатить их по их ночным заботам: с кем-то встретиться, "перетереть" и совершить тому подобный нетрезвый "невтерпёж"… Мы остановились у требуемого дома, нужный человек вышел во двор, мои пассажиры с ним поговорили, и они уже готовы были ехать обратно, но тут моя машина отказалась заводиться, по причине севшего (от прослушивания музыки и включенного света в салоне) дохленького аккумулятора.

Наработанным способом я вызвал коллегу по таксомоторному цеху, чтобы «прикурить» свой аккумулятор от его автомобиля.

Вскоре тишину и темноту двора потревожила машина с горящей на крыше шашкой, и я всмотревшись в модель автомобиля, сказал:

- Это не он.

- Ничего! Сейчас я договорюсь с этим! - убегая в темноту, крикнул мне пассажир…

Минут через десять я уже забеспокоился о пропавшем товарище и, пойдя на доносившийся шум, обнаружил, что его, лежащего на земле, пинают по лицу какие-то молодые парни. Бить мне их совсем не хотелось - были они ниже меня ростом, и чем-то напоминали детей (возможно, что и уровнем развития)…

Вообще, если бы мы могли видеть и представлять в каждом человеке ребёнка, возможно, мир стал бы намного гуманнее. Если представить и все мечты будущих родителей о ребёнке, и девять месяцев заботливой беременности; бессонные ночи мам и пап у детской кроватки; преодолённые болезни; первые шаги; массу сил и денег, затраченных на воспитание и образование, то вряд ли даже рука поднимется, чтобы перечеркнуть всё вышеперечисленное любым опасным действием.

Но я стоял и смотрел в сузившиеся колючие глазки заводилы драки и думал: "Ну, где же здесь хоть крупицы воспитания?" А сузившиеся глазки подмигнули кому-то, и вдруг сильный удар сзади прямо в висок выключил моё зрение. Устойчивую темноту в глазах затем перемежали лишь яркие вспышки в моменты получаемых мной ударов. Я встал в "глухую" боксерскую стойку - вспышки прекратились. Любые попытки ответить, отнимая от лица руку - и вспышки появлялись снова. Боли не было. Примерно с третьей попытки меня подсекли, и лежащего начали пинать ногами. Я попытался схватить лягающие меня ноги, но пропускаемые удары-вспышки заставляли снова уходить в глухую защиту. Били так жёстко, словно их целью было убить. Я и не знал, что мои черепные кости могут выдерживать такие нагрузки.

Вдруг я почувствовал, что удары стали наноситься реже. Как оказалось, это "мои пассажиры" растащили нападавших. Узким сектором обзора, но всё-таки вернулось зрение. Как будто со стороны я увидел, как встаю и, взяв за грудки одного из драчунов, перекидываю его борцовским приёмом через себя. Окончательно придя в себя, я обнаружил, что сижу верхом на зачинщике драки, уткнув его мордой в снег, а его приятель просит, чтобы я того отпустил.

Я отпустил…

- Ну, теперь вам капец, - пообещал "зачинщик", забегая в подъезд. И через полминуты оттуда выбежали ещё шесть человек.

"Ну, теперь нам точно капец", - подумал я…

Но разборки с толпой принял на себя человек в камуфляже, который попросил ребят не делать глупостей и дать возможность разобраться в происходящем сотрудникам полиции, которых он "уже вызвал". Пьяная молодёжь наступала на него, но он предупредил их, что и "сам сотрудник полиции, живущий в соседнем доме". Ситуацию окончательно разрядили сотрудники ППС, подъехавшие на двух УАЗиках…

Честно говоря, не очень-то приятно мне вспоминать ту историю. Про то, как ночью в больнице зашивали лоб, или про то, как потом почти месяц голова болью отзывалась на каждую выбоину на дороге. Или про то, как с меня несколько раз брали показания. И про то, как женщина-следователь обещала прижать виновников по полной, а потом пошла на попятную, поскольку у нападавших оказался в полиции родственник старше её по званию. Протокол переделали, и меня пригласили подписать его "новый вариант".

Я настойчиво отказывался, пока не почувствовал, что, заехав по просьбе следователя "на пять секунд" и проведя в её кабинете около получаса, могу здесь задержаться ещё надолго. "В конце концов, - подумалось мне, - это ж я сам напророчил себе такое приключение. Отныне просто нужно с повышенной ответственностью следить за своими мыслями…" И я подписал новые показания: кто бил, не помню; кто нападал, не знаю…

То, что мысли имеют конкретную силу материализовываться, я всегда ощущаю и на таксистских заказах. Когда мне нужно попасть с пункта А в пункт Б по каким-нибудь личным некоммерческим нуждам, то я яростно желаю уехать туда с пассажиром, который оплатит мне и дорожные расходы, и принесёт хоть и небольшую, но прибыль. Я жду такого заказа пять, десять, двадцать минут, полчаса, но, увы, - попутного заказа нет, и мне приходится гнать машину "порожняком". Какое же разочарование испытываешь, когда твой мысленный "заказ" реализуется через некоторое время с пугающей точностью заданных координат: прямо от точки А в точку Б.

То есть я хочу сказать, что пространству нужно время, чтобы мысль реализовалась, чтобы причино-следственная связь проявилась. Лично я убедился в этом впервые более двадцати лет назад, когда я ещё не жил в Горном Алтае, когда у меня и водительских прав-то ещё не было, и я ездил домой на электричке.

Был повод (в виде болезни и чудесного излечения) к тому, чтобы узнать о присутствии в человеческой среде энергий и магнитных полей, потусторонних и небесных сил, но, как апостол Фома, я не мог до конца поверить в невидимые силы. И вот однажды спешил на электричку и понимая, что опаздываю секунд на тридцать, решил выдать пространству приказ "задержать электропоезд".

Но двери электрички закрылись, когда я спускался по пешеходному мосту, и зелёный поезд подлой змеёй уполз без меня. "Ну вот, никакой силы мысли не существует!" - восторжествовал во мне материалист. "Но ты ведь даже не дал шанса проявиться цепочке случайностей! У машиниста даже не было времени даже запнуться, не говоря уже о том, чтобы, к примеру, вернуться домой за забытым кошельком!" - возразила моя духовная сущность. "Ну, ладно. Тогда давай запрограммируем опоздание электрички на завтра!" - согласился материалист…

На следующий день я приехал на станцию вовремя, а вот электричка задержалась. Причём на целый час. "Вот же дурак!" - ругал я себя. - "Мог бы заказать для себя времяпрепровождение и повеселее".

"Ну, что? Убедился?" - спрашивала внутреннего материалиста душа. "Не верю! - упёрся рогом мой материалист. - Мало ли причин для опоздания поезда? Вот если бы поезд взял и остановился на той станции, где я выхожу (прямо на середине маршрута - ха-ха, это же нереально, такого никогда не было), тогда бы я поверил в программирование пространства".

Назавтра я вышел из электропоезда без всяких особых ожиданий, но, удалившись от него метров на триста, вдруг обнаружил, что "паровоз" стоит, как вкопанный. Я подождал ещё пять минут - электричка стояла. Я потихоньку пошёл домой вдоль железнодорожных путей, постоянно оглядываясь назад, а моё Высшее Я тем временем спрашивало материалиста: "А теперь веришь?"

"А чем же провинились люди в электричке? - спрашивал умирающий во мне диалектический материалист. - Им-то за что это ожидание?" "Все восемьсот человек в вагонах тоже терпеливо ждут, когда ты поверишь".

Моя материальная оболочка почти добралась до дома; я в очередной раз оглянулся на стоящий поезд и, махнув рукой и отчего-то улыбаясь всем сердцем, сказал вслух невидимым сущностям:

- Ладно! Верю! Отпускайте электричку!

Вроде бы вышесказанное никак не относится к моей работе в такси. Но в последнее время именно работая в такси, я неоднократно убеждался в существовании незримых сил и влиянии мыслей на пространство.

Сейчас даже прогрессивная квантовая физика утверждает, что результаты экспериментов различны в зависимости от личности учёного, его проводящего. А все мы такие разные. Потому навряд ли я смогу дать вам формулу управления материальным миром. Тем более, что сам порою оказываюсь в полном недоумении, как "работают" незримые связи.

Однажды, как обычно, мне срочно нужно было уехать от пункта А до пункта Бэ (вернее Ж - поскольку им был Жилмассив), и в этом пункте Жэ меня уже ждали. Я спроецировал заказ в пространство, подождал и дождался - получил его в виде реального попутного рейса - от Площади до Церкви на Жилмассиве. У меня было в запасе минут пять-десять на выполнение заказа, и тут в мою голову закралась мысль: "А вдруг клиенты изменят заказ? Ведь от Центральной площади Горно-Алтайска до Церкви Преображения Господня на Гардинке в два раза ближе, чем до Храма Макария Глухарева на Жилмассиве… Будет неудобно, если я опоздаю на Жилмассив… А вот пассажиры возьмут и поедут в другую церковь. Церковь на Гардинке намного ближе - зачем же тогда ехать на Жилмассив? Только бы не получилось так, чтобы сейчас ко мне вышли и сказали, что поедут в церковь: на Гардинку вместо Жилмассива. Только бы пассажиры не передумали…"

И догадайтесь, что случилось? Две женщины сели ко мне в такси и сказали:

- Знаете? А мы передумали! Зачем ехать в церковь на Жилмассиве, если храм на Гардинке ближе? Отвезите нас, пожалуйста, в церковь на Гардинке...

Что ни говорите, а существует какой-то эфирный слой, в котором люди могут слышать мысли друг друга. А может быть, пространство нас просто учит и будет учить до тех пор, пока мы не научимся правильно думать?

Я ведь и в Горно-Алтайске оказался только "благодаря" своим мыслям. "Никогда! Никогда не поеду я в Горный Алтай", - давал я себе глупейший, как я сейчас думаю, зарок. Пространство услышало меня, и после таким образом сформулированной установки на жизнь не прошло и месяца, как я оказался в Горном Алтае, а потом мои посещения Республики Алтай начали измеряться десятками, и наконец я переехал сюда на постоянное место жительства.

Удивительно, но ещё один из моих жизненных зароков состоял в том, чтобы никогда не садиться за руль автомобиля. И кто я теперь? Таксист - профессиональный водитель!

И мой таксистский опыт говорит, что (простите, если повторюсь) чистота и качество мыслей очень важны для человека.

Один мой пассажир (гастарбайтер из солнечного Узбекистана) всю поездку твердил, что ему очень хочется подраться.

- Я бы сейчас с удовольствием набил бы кому-нибудь рожу, - говорил он. - А знаешь? Я даже знаю кому. И за что… Поехали сейчас к кафе в Майме, где моя бригада "гуляет"… Останови здесь!

Мы не доехали до кафе приблизительно пятьдесят метров. Гастарбайтер уверенно направился сквозь ночную темноту к огням небольшой забегаловки…

Мы чудесным образом встретились через три недели: он не вызывал такси - просто голосовал у дороги.

- Привет! - узнал он меня. - Помнишь, когда ты возил меня в прошлый раз? Я ведь тогда так и не дошёл до кафе. Просто на полпути подошли молодые ребята и "попросили закурить". И начали бить, даже не дожидаясь ответа… Я вот только что из больницы выписался…

- Так ты хоть помнишь, с какой агрессией и с каким желанием подраться ехал в ту ночь? Так, может, та агрессия, на которую ты нарвался, была твоей собственной? - спросил я, вовсе и не ожидая ответа.

Бывает, что, закончив таксёрскую смену и ложась спать, я решаю помолиться; закрываю глаза и, видя на внутренней стороне век всех пассажиров, встретившихся мне за день, благодарю Небо не только за интересных или денежных пассажиров, но и за любой малоприятный урок, случившийся со мной, поскольку он даёт возможность видеть несовершенство своих мыслей и качеств характера.

Сейчас я искренне считаю, что своими мыслями человек поляризует каждую клетку своего организма, чем создаёт вокруг себя соответствующее мыслям магнитное поле, которое впоследствии уже притягивает соответствующих людей и определённые события и ситуации, влияет на погодные условия и даже на природные явления.

Думаю, что вряд ли кто-то захочет, будучи, например, таксистом, каждый день сталкиваться то с неплатёжеспособными пассажирами, то с алкоголиками, а то с уголовниками… Поначалу и я хватался за каждый заказ, не слушая ни интуицию, ни голос разума, не делая никаких выводов насчёт того, что сам примагничиваю к себе все ситуации и всех своих клиентов. Я пытался заработать денег через наращивание количества заказов, невзирая ни на их качество, ни на качество своих мыслей.

С возрастом же всё больше обращаю внимание на собственную гармонизацию для улучшения качества своей жизни и для создания как можно более приятной атмосферы своей судьбы.

И теперь, кажется, я понимаю, что имел в виду основатель компании "Панасоник" Коносуке Мацусита (один из богатейших людей планеты, скончавшийся в возрасте 94-х лет), когда в преклонном возрасте собрал топ-менеджеров своей фирмы и, вопреки ожиданиям оных, что советы и напутствия главы великой корпорации будут касаться того, как съесть и растоптать конкурентов, сказал им только короткую фразу: "Бизнес зависит от качества утренней медитации".

Просто таксист